Маленький, но характерный эпизод из нашего российского прошлого.
В 1866 году, когда закончилось следствие по делу Дмитрий Каракозова, стрелявшего в Александра Второго в Летнем саду, зашла речь о наградах. Председатель Верховной комиссии граф Михаил Муравьёв-Виленский передал Государю своё желание получить звание генерал-адъютанта, т.е. быть тем самым зачисленным в Свиту Е.И.В.
Когда императору доложили о просьбе Муравьёва, Александр резко и категорически ответил: «Моим генерал-адъютантом – ни за что!.. Дать ему бриллиантовые андреевские знаки, но без рескрипта».
Отказ императора, как говорят, фатально сказался на самочувствии Муравьёва: вскоре тот умер, не дожив даже до получения этих самых бриллиантовых знаков – к уже имеющемуся у него ордену Андрея Первозванного.
Почему этот эпизод характерен? Потому что он – одним штрихом – вскрывает подлинное отношение российской власти к лучшим свои согражданам, к подлинным патриотам, за плечами которых реальные заслуги перед Родиной.
Муравьёву-Виленскому Александр Второй был обязан, как минимум, дважды. Во-первых, за усмирение польского бунта в Северо-Западном крае, когда прежняя политика попустительства и попытки заигрывания с местными элитами (наместником Польши был назначен брат царя Константин Николаевич, один из самых либерально настроенных сановников Империи) обернулись Январским восстанием, массовыми жестокими убийствами русских солдат и верных престолу подданных. 
Муравьёв, назначенный в край в спешном порядке, когда власть разваливалась на глазах и успех повстанцев в губерниях, где поляки не пользовались демографическим преобладанием, был столь же мощным, как и в самом Царстве Польском, энергичными мерами быстро навёл порядок.
Публичные казни ведущих заговорщиков, контрибуции местных помещиков, по национальности – поляков, продемонстрировали всем, что Россия от своих территорий отказываться не собирается, и восстание, после первых всполохов, само собой пошло на убыль: нейтрализовав буйных, с остальными справиться гораздо проще.
За усмирение Северо-Западного края Муравьёв был пожалован титулом графа, после чего вышел в отставку и удалился на покой. Однако уже через год 69-летнего генерала вновь призвали на службу Отечеству.
Выстрел Каракозова в Летнем саду произвёл настоящее землетрясение в высших сферах: до сих пор подданные не покушались на своего Государя, такое было – в Европе, но Россия считалась благополучным островом. «У нас такое невозможно».
Казалось, ибо никто не знал подлинного размаха дела, что в стране начинается революция. Нужен был решительный человек, который наведёт порядок в охваченной страхом столице, распутав нити заговора.
Таким человеком оказался, как бы сейчас сказали, военный пенсионер Михаил Муравьёв, который провёл следствие, успокоил перепуганную столицу и прежде всего – высшее сферы, вернув жизнь в привычное колею. 
Выступив дважды в качестве спасителя Отечества, Муравьёв, безусловно, имел полное право рассчитывать на благодарность Государя, который опять был ему обязан. Почему Михаил Николаевич выбрал именно звание генерал-адъютанта? Потому, что оно позволяло взять верх над его недоброжелателями из придворных кругов.
Несмотря на чин полного генерала, графское достоинство, многолетнюю беспорочную службы (Муравьёв – участник Бородинского сражения), несколько высших орденов, Михаил Николаевич был чужим в петербургском мире.
Его ненавидели не только революционеры или представители передовой общественности, но и желающие прослыть либеральными сановники. И для того, чтобы досадить своим врагам, Муравьёву требовалось попасть в императорскую Свиту, где его уже нельзя будет презрительно игнорировать.
Но Михаил Николаевич не учёл, что стремление понравиться приличной публике свойственно не только сановникам Александра Второго, но и самому Царю-Освободителю, который готов откупаться бриллиантовыми знаками, но подлинного расположения проявить не намерен.
И это действительно так: за годы своего царствования Александр II назначил в Свиту 939 человек (для сравнения его отец Николай I, правивший на три года дольше, удостоил только 540; его сын Александр III – всего 43 человека), т.е. брали туда более чем охотно, буквально пачками. 
Приблизить Муравьёва-Виленского, которого прозывают «Вешателем», к себе? Никогда. Пользоваться его услугами – в тяжёлую минуту, когда судьба страны и трона висит на волоске, это – пожалуйста. Но стоит Мавру сделать своё дело – и он уже не нужен.
Муравьёв мешает помириться с поляками, которых опять следует привлекать уступками и поблажками; Муравьёв отталкивает от Государя прогрессивную часть общества; Муравьёв неуместен сейчас, когда всё, слава Богу, кончилось. Когда в конце 1870-х террористы устроили на Александра Второго настоящее сафари, нового Муравьёва у него не нашлось. 
Печальная история, имеющая, к сожалению, наклонность повторяться. Желание стать своим среди прогрессивных, европейски ориентированных россиян свойственно не только представителям династии Романовых.
Визит в студию «Дождя» и прочие жесты в адрес тех, кто «никогда никому ничего не лизали», совершались ещё буквально вчера. Впрочем, нынешний российский президент, кажется, свой роман с передовой частью российского общества (они же – «идите ко мне, бандерлоги») завершил.
И это внушает некоторый оптимизм.