В XVI веке Маттео Ричи, итальянский священник-иезуит, отправился проповедовать христианство в Китай. Но в ходе путешествия выяснилось, что старые карты Ричи, нарисованные европейскими картографами, на которых Китай располагался где-то на окраине мирового пространства, неверны. Поэтому он перерисовал их. На новых картах Ричи, созданных в 1602 году, Китай был помещен в центр мира, и эта продуманная лесть помогла итальянцу расположить к себе тогдашнюю правящую элиту китайской Срединной империи.
Карты Ричи завоевали огромную популярность в мире, их изображали на дереве, металле и бумаге. Благодаря ним люди до сих пор воспринимают мир именно таким, каким его изобразил итальянский иезуит в XVI веке, убеждены эксперты. Однако теперь карта мира нуждается в значительном переосмыслении, и дело касается, в первую очередь, деления стран на развитые и развивающиеся.
Нынешняя экономическая иерархия, в которой государства с развитой экономикой помещены в центр мира, а развивающиеся – вытеснены на обочину, не соответствует действительности, сообщается в публикации FT. Лучший пример этого – значительно большая доля развивающихся стран в мировом ВВП, не обеспеченная ни технической базой, ни преимуществом в валютном паритете. Да и само объединение в единую категорию стран вроде Китая и Чешской республики, чьи ВВП не соотносимы по размерам, представляется экспертам ошибочным.
«Термин «развивающиеся рынки» изжил себя, — убежден Майкл Пауэр, стратег инвестиционной компании Investec. – Сейчас термин объединяет страны большие и маленькие, развитые и экономически отсталые, индустриальные и сельскохозяйственные, ориентированные на производство и на коммерцию, богатые и бедные, и я могу продолжать этот список бесконечно». По его словам, трактовка ныне устаревших терминов – вопрос не только точности и аккуратности, но и самой сути описания экономических процессов. Развивающиеся рынки на данный момент являются одной из главных движущих сил экономики. Однако описывающие их показатели настолько расплывчаты, что могут ввести в заблуждение инвесторов и даже снизить выплаты пенсионных фондов, страховых компаний и других финансовых институтов.
Этот термин обуславливает один из организационных принципов формирования мировых фондов данных и аналитическую точку расчета для экспертов, работающих с экономическими, экологическими и социальными трендами, формирующими картину мира. И именно из-за него восприятие окружающего мира искажается, и в конечном итоге использование термина имеет негативное влияние на эффективность работы мировых правительств.
«Жизнь «развивающихся рынков» как класса основных активов подходит к концу, — считает Джон Пол Смит, консультант по инвестициям в Ecstrat. – Старая парадигма мертва». Многие специалисты уже начали поиск нового термина для описания зарождающихся процессов в попытке описать важнейшие принципы и динамику развития кластеров развивающихся стран. Это, по их расчетам, должно помочь институтам, компаниям и многосторонним агентствам по развитию правильнее оценивать балансы риска и возможности в многополярном мире.
Что в имени тебе моем?
С самого начала термин «развивающийся рынок» задумывался не как точное определение существующего явления. В 1980 Антуан ван Агтмаэль, работавший тогда экономистом в Международной финансовой корпорации (IFC, подразделение Всемирного банка), стал автором этого термина, на долгие годы ставшего лозунгом экономики.
Это и понятно: в те годы термин звучал очень привлекательно для людей, мечтавших быстро разбогатеть. Кроме того, страны, раньше называемые «третьим миром» и «недоразвитыми», получили намек на то, что их ждет светлое будущее.
С 1980-х популярность термина неоднократно приводила к попыткам описать его и наделить «развивающийся рынок» набором узнаваемых черт. В этом были заинтересованы как Международная финансовая корпорация и ЕС, так и организации, присваивающие странам определенные экономические индексы – MSCI (Morgan Stanley Capital International World), JPMorgan (JPMorgan Chase) и FTSE (Financial Times Stock Exchange Index).
Однако значение термина оставалось туманным, и масло в огонь подливал тот факт, что иногда он использовался для описания рынков развивающихся государств, а иногда – для обозначения самих стран. Несмотря на кажущуюся схожесть, между этими двумя случаями существует огромная разница. Рейтинг MSCI идентифицирует 28 рынков развивающихся стран как «находящиеся в переходной стадии», в то время как МВФ определяет 152 рынка как «зарождающиеся и развивающиеся».
Однако, даже если принять существующие формулировки, по мнению экспертов, классификация вызывает вопросы. К примеру, размер экономики и количество населения в Чили больше, чем в Португалии, а размер государственного долга и безработицы – меньше, но тем не менее Чили маркируется как развивающаяся страна, а Португалия – как развитая. По тому же принципу, Катар, Саудовская Аравия и Южная Корея богаче, чем многие развитые страны, однако их рынки все еще считаются «зарождающимися».
Такие суждения часто зависят от принципа классификации. Организации, присваивающие международные индексы, ориентируются на такие показатели как легкость доступа иностранных инвесторов к рынкам товаров и облигаций конкретной страны. Другие, к примеру, МВФ, оценивают разнообразие экономики, размеры экспорта и импорта. Тем не менее сейчас все большее внимание обращается на участие так называемых стран с зарождающимися рынками в международных процессах. В каком-то смысле, по словам экспертов, мощь уже сейчас сосредоточена в их руках. В 2004 году доля развитых стран в мировом ВВП составила 43% по сравнению с 54% вклада развивающихся стран.
По общим подсчетам, развитые страны также проигрывают развивающимся в размерах резервов иностранных валют – запасов денег, образующихся при положительном торговом балансе и привлечении прямых иностранных инвестиций. По данным МВФ, в этом отношении запасы развитых стран составляют $3,97 триллиона, а развивающихся — $7,52.
В конце концов это приводит к любопытной ситуации, в которой нуждающиеся в ликвидных рынках развивающиеся страны годами спонсируют дефицитные экономики развитых стран. Китай, к примеру, в течение шести лет обслуживал долг государственных американских казначейских обязательств.
Итак, получается, что иногда в мировой экономике гипотетическая «Моська» может легко лаять на «слона», а ученые по всему миру озабочены поиском общего критерия, которого на самом деле не существует. Среи Рамасвами, старший научный сотрудник Глобальный институт McKinsey (MGI), уверен, что показатели динамики роста экономики зачастую сводятся к «структуре экономики, динамики индустриализации, корпоративной среде и роли государства в развитии экономики». «Если свести все к этим показателям, то разнообразие развивающихся рынков перевесит их сходные черты», — уверен он.
«К примеру, капиталовложения составляют 20% ВВП Мексики, а в Китае – 45%. Домашнее потребление электроэнергии в Южной Корее — 50% ВВП, а в Турции – все 70%, — отметил эксперт. – Размеры населения в Китае и Индии почти одинаковы, однако демографические тенденции отличаются очень серьезно. То же и с рабочей средой: 60% производств в Южной Америке контролируется небольшими семейными фирмами, но в Индии их доля составляет 50%, а в Китае – 30%».
Как Китай ломает стереотипы
Для многих экспертов пример Китая – это возможность разобраться в дилемме развивающихся рынков. В терминах государственно-частных партнерств Китай уже на сегодняшний день является самой большой мировой экономикой, которая в то же время описывается как «развивающаяся». В Поднебесной уровень грамотности достигает 96% — больше, чем во всех остальных развивающихся странах – а количество выпускников колледжей больше, чем где бы то ни было в мире.
Фондовая китайская биржа с общим объемом торгов в почти 8 трлн долларов – вторая по размеру в мире после американской, а местный $5,5-триллионный рынок облигаций занимает третье место после США и Японии. Тем не менее это домашние показатели, не учитывающие рейтинги Гонконга, и они лишь частично отражены в рейтингах MSCI EM и JPMorgan EMBI+, которые считаются самыми значимыми на мировом рынке.
Из-за этого китайские инвестиционные возможности во многом остаются недоступными для иностранных компаний. В июне MSCI решили не включать индексы акций, котирующихся на биржах Китая в юанях, в свои рейтинги из-за политических соображений.
Казалось бы, невключение в рейтинге не так уж и важно, но, на самом деле, от него зависит движение финансовых потоков по всему миру. Компетенции менеджеров по вложениям оцениваются по их способности определять доход по главному признаку в классе основных средств их компаний. Именно поэтому высокие рейтинги тех или иных акций и облигаций в какой-то степени помогают менеджерам застраховаться от неправильного выбора, способного принести компании убытки.
Включение хотя бы части китайских рынков акций и облигаций в расчет мощностей развивающихся рынков может стать настоящим потрясением и заставить менеджеров по прибылям обратить пристальное внимание на возможности сотрудничества с Китаем. «Поднебесная настолько громадна, что ее полное включение в рейтинги развивающихся рынков может все обрушить, поэтому и приходится изобретать отдельные категории», — пояснил Питер Марбер, руководитель фонда Loomis Sayles. Но, по его словам, даже если Китай удастся отделить от общей картины, пример Индии может стать не менее разрушительным для существующих рейтингов.
По факту, по словам Марбера, сейчас в рейтингах зарождающихся рынков доли инвестиционных активов, ранжирующиеся от самых низких до самых высоких, смешаны воедино. Это, убежден эксперт, в первую очередь отвращает многих мировых игроков от сотрудничества с этими странами и мешает притоку инвестиций.
Вся эта неразбериха убеждает специалистов по фондовым рынкам в одном: термин «развивающиеся рынки», если его не переосмыслят, скоро станет совершенно бесполезным. И, так как это может привести к виртуальному выключению этих рынков из общей экономики, в ближайшее время термин должен получить новое значение, а само явление – новое определение и классификацию.
|
