О коллективизации
«… началась сумасшедшая оргия разрушения. … Громадные блюда с мясом были главной едой на тризне, которой мелкий крестьянин праздновал собственные похороны. … Эпидемия обжорства распространялась с деревни на деревню, с волости на волость, с губернии на губернию. Мужчины, женщины и дети обжирались, их рвало, но они возвращались к столу. Никогда в стране не варилось столько самогона …

Люди задыхались от зловония мяса, от паров водки, от дыма и горящих домов и собственного отчаяния. Частыми были сцены, когда появлялась бригада коллективизаторов, чтобы прервать мрачное пиршество треском пулеметов. Они расстреливала на месте или уводила упорных врагов коллективизации…

В первые месяцы коллективизации забили свыше 15 миллионов коров и быков, около 40 миллионов овец и коз, 7 миллионов свиней и 4 миллиона лошадей. Поголовье скота в стране сократилось более чем на половину.

Однако после раскулачивания кулаков и подкулачников уничтожение скота и пир продолжались. Не было никакой возможности остановить его. … Скот убивали потому что не осталось кормов или потому что он болел из-за отсутствия ухода. Даже бедняки, вступившие в колхоз продолжали расточать имущество, набивая давно пустые желудки...

Затем последовало длительное и ужасное похмелье: колхозы остались без лошадей и семян. Колхозники с Украины и из Европейской России бросились в Среднюю Азию покупать лошадей, и вернувшись с пустыми руками, запрягли в плуги немногих оставшихся коров и быков. В 1931-1932 годах обширные пространства земли остались необработанными, везде валялись трупы умерших с голоду мужиков.

(И. Дойчер)